Компания на Большом Каретном жила шумно и весело. Иногда заканчивались деньги и тогда самым спасительным средством было сдать бутылки. Известный анекдот того времени, где один алкаш пил, пил..., потом бутылки сдал и машину купил - был не таким уж фантастичным, так как пустая тара в доперестроечные времена действительно что-то стоила и очень часто ее берегли на "черный день" не только нищие и экономные старушки.      Однажды утром Толик Утевский и Володя решили сдать бутылки. Посуду они положили в рюкзаки, которые надели на плечи, и отправились в "скорбный" путь.
      Впереди них, романтично взявшись за руки, шла пара. На плечах - тоже рюкзаки.
      - Вы в поход?.. - спрашивает Володя, - А куда?..
      - Мы едем в Отрадное!.. А вы далеко?
      - Нет, нам намного ближе! - произнес Высоцкий, сворачивая с другом в подворотню к приемному пункту.
      Иногда в квартире Кочаряна находилось столько людей, что и прислониться было негде, не то что уснуть. Когда-то именно в такой момент пришел Володя. Левон Кочарян, не долго думая, положил его в ванной. Стелить было нечего - потому налил теплой воды, а под подбородок подставил дощечку, чтобы во сне не захлебнулся. Всю ночь Кочарян бегал подливал Высоцкому горячую воду, чтобы тот не простудился. Утром Володя проснулся веселый: и спать можно, и чистый!
      Как вспоминает Артур Сергеевич Макаров, в их компании было принято выпивать, но: "Мы не пили тупо, не пили для того, чтобы опьянеть. Была нормальная форма общения, подкрепляемая дозами разного рода напитков. К определенным датам - особенно ко дням рождения кого-то из нас - мы всегда готовили какой-то капустник. Это разыгрывалось нами самими, да еще записывалось попутно на магнитофон, когда он у нас появился. А появился он так. Возник период, когда материальные дела наши стали настолько плохи, что пришлось посягнуть на святая святых - наше жилище. Рыдая, мы разрешили Кочаряну сдать на время (на полгода) его квартиру. Это означало, что всем нам придется на это время фактически остаться без крова и поселились у Володи Акимова... Он жил в коммунальной квартире, в огромной 40-метровой комнате, окна которой выходили во двор. Комната была заставлена старинной мебелью, на стене висела каска с надписью "Если завтра война?", бурка отца и его шашка. Так мы жили довольно долго, пока кризис не стал всеобъемлющим. И тогда мы уговорили Володю обменять эту 40-метровую комнату на меньшую... в счет доплаты нам дали старый магнитофон, кажется "Спалис", едва работающий. Вот так у нас появился магнитофон".
      В этой компании многие любили петь, играли на гитаре. Исполняли народные песни, романсы, военные песни, так называемые блатные. Главными певцами были Олег Стриженов, Игорь Кохановский, Евгений Урбанский, и только со временем Владимир Высоцкий стал составлять им конкуренцию и затмил своими песнями. В 30-кассетном сборнике песен Владимира Высоцкого, выпущенного в 1996 году фирмой MOROZ RECORDS, есть достаточно большое количество композиций, взятых из народного фольклора, творчества других авторов, записаны они именно в начале в начале 60-х годов. Здесь и "Тихорецкая" М. Таривердиева и М. Львовского, и "Товарищ Сталин" Ю.Алешковского, еврейские, одесские припевки и известная "Таганка". Пел также в то время Владимир Высоцкий и песню своего школьного друга Игоря Кохановского "Бабье лето" (1961). В ней передается то романтичное настроение, которое нередко бывало в компании на Большом Каретном:

Клены выкрасили город
Колдовским каким-то цветом -
Значит скоро, значит скоро
Бабье лето, бабье лето.
Значит скоро, значит скоро
Бабье лето, бабе лето.

Что так быстро тают листья?
Ничего мне не понятно.
А я ловлю, как эти листья,
Наши даты, наши даты.
А я ловлю, как эти листья,
Наши даты, наши даты.

Только вот ругает мама,
Что меня ночами нету,
Что я слишком часто пьяный
Бабьим летом, бабьим летом.
Что я слишком часто пьяный
Бабьим летом, бабьим летом...

В.Высоцкий с И.Кохановским.

      Эту песню Владимир Высоцкий исполнял всегда в "первом варианте", как он говорил:"...Не то, что поет Шульженко по радио - потому что... та мелодия хуже (хотя это и делал профессиональный композитор), а для этой песни нужна... все-таки такая мелодия, какую пели мы и которую, наверное, поют все...в компании".
      Первые песни Владимира Высоцкого, как правило, имели конкретный адрес, были вызваны каким-то случаем, поводом. Например, фраза: "Что же ты, зараза... недавно головой быка убил..." о Левоне Кочаряне. А. Б. Утевский вспоминает: "Лева был очень справедливым человеком. Если в его присутствии кого-то обежали, он немедленно бросался на защиту. Лева хорошо дрался головой, он, действительно, как бык, шел напролом... Никогда не забуду случай... Мы шли втроем по улице Горького, к нам пристали несколько пьяных парней. Мы их побили, вернее не мы, а один Лева. Но в милицию забрали нас, и забрали, как мы считали, совершенно несправедливо... Но был составлен протокол. Когда Леве дали его подписать, он взял этот протокол и съел! Составили второй протокол, а Леве в руки его не дают. Но он все-таки сумел его вырвать и проглотить. Милиционерам это надоело: "Идите отсюда к чертовой матери! Едоки бумаги!.."
      Или фраза: "Бить человека по лицу я с детства не могу..." была обязана своим появлением следующему случаю. Владимир Высоцкий, Артур Макаров и Михаил Туманишвили ехали в троллейбусе. На старой Арбатской площади в салон зашла большая компания, и кто-то из них имел неосторожность грубо приставать к девушке. Миша заступился, и кончилось это коротким спором и дракой. На Арбатской площади потасовка продолжилась. Силы были неравны, и потому Высоцкому, Макарову и Туманишвили с трудом удавалось избежать свистящих кулаков. Миша стоял за спиной у Артура и тот, не ожидая удара сзади, разбирался с передними, но вдруг получил сильный удар из-за спины...
      Когда драка закончилась, он спросил Туманишвили:
      - Как же так - ты был сзади и мне оттуда навесили? Как это называется?
      Миша ответил:
      - Артур! Люди разные. Ты без размышления можешь ударить любого, а я с детства не могу бить человека по лицу!
      Владимир громко рассмеялся:
      - Миша, родной! О таких вещах заранее предупреждать надо!..
      А песня "Большой Каретный" (1962), как отмечалось выше в воспоминаниях И.В.Кохановского, была подарена Высоцким, посвящена Анатолию Утевскому, который уже тогда работал в МУРе и имел "черный пистолет". В 1961 году он переехал с Большого Каретного в новую квартиру, поэтому именно ему адресовано: "Нет, нет, да по Каретному пройдешь...". Припев этой песни долгие годы задорно звенел на московских улицах:

Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
А где твои семнадцать бед?
На Большом Каретном.
А где твой черный пистолет?
На Большом Каретном.
А где тебя сегодня нет?
На Большом Каретном.

В.Высоцкий на Большом Карктном.
Весна 1955 г

      - Его знает и современное поколение семнадцатилетних.
      Еще одна песня - "Мой друг уехал в Магадан" была создана по поводу отъезда Игоря Кохановского летом 1965 года в Магадан. Он решил все бросить и уехать поработать в газете "Магаданский комсомолец". Накануне отъезда состоялись скромные проводы, и тогда Владимир Высоцкий принес эту стилизованную под блатную песню:

Мой друг уехал в Магадан -
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уехал сам, уехал сам -
Не по этапу, не по этапу.

Не то чтоб другу не везло,
Не что кому-нибудь назло,
Не для молвы, что, мол, чудак -
А просто так! А просто так!

Я знаю, кто-то скажет: "Зря!",
Как так решиться - всего лишиться.
Ведь там сплошные лагеря,
А в них убийцы, а в них убийцы.

Ответил он: "Не верь молве!
Их там не больше, чем в Москве".
- Потом уложит чемодан
И в Магадан, и в Магадан...

      Закончить рассказ о компании на Большом Каретном нам хочется словами Владимира Высоцкого, сказанные им на одном из концертных выступлений:
      "...Это было самое запомнившееся время моей жизни. Позже мы все разбрелись, растерялись... Но все равно я убежден, что каждый из нас это время отметил... Можно было сказать только полфразы, и мы друг друга понимали в одну секунду, где бы ни были; понимали по жесту, по движению глаз - вот такая была притирка друг к другу. И была атмосфера такой преданности и раскованности - друг - другу мы были преданы по- настоящему... Сейчас уже нету таких компаний: или из-за того, что все засуетились, или больше дел стало, может быть...".

Наверх