Из главы первой :
Мать и Отец о сыне

 

........... Петр Солдатенков пишет: "Москва потихоньку освобождалась от баррикад и на Садовом Кольце и от противотанковых "ежей" на площадях, а москвичи забросили еще недавно обязательные противогазы на боку и повсюду нарушали светомаскировку...
Воздушных тревог не было целый год, и бесстрашные природным инстинктом грачи с самой ранней весны расселились уже не только по старым паркам, в насиженных столетиями гнездах, но и на новых местах - там, где их сроду не бывало. За птицами потянулись и покинувшие ее жители..."
Обратный путь в Москву занял двое суток... Нина Максимовна устроила Володю на чемоданах между сиденьями жесткого вагона, набитого пассажирами. Негде было присесть, не то что прилечь. И все же это был путь домой - в летнюю Москву 1943 года, пережившую немецкое наступление, осаду, бомбежки, возвращавшуюся к мирной жизни.
Казанский вокзал. Володя увидел отца еще из окна вагона, безошибочно узнав его среди встречающих: красивый, синеглазый брюнет в щеголеватой гимнастерке с новенькими погонами старшего лейтенанта - он выделялся в толпе на перроне. Володя узнал его сразу, хотя до этого никогда не видел отца в военной форме, по свидетельству Нины Максимовны. Это значит, что весной 1941 года, уезжая из дома, Семен Владимирович был в штатском. Ну, на то он и офицер связи. Важна была сама встреча, а для Володи она была долгожданна и радостна, сулила начало новой жизни. В пять с половиной лет человека невозможно обмануть ни приторной конфеткой, ни притворной лаской. А уж отчуждение двух близких людей не могло остаться незамеченным. Внешне, наверное, было так: бравый военный подхватил вещи, зашагал к остановке троллейбуса. Мать с сыном - за ним, стараясь не отстать в непривычно шумной, бурлящей толпе вокзала. Были оживлены, разговорчивы - сколько всего промелькнуло! И два года как не бывало в этом путешествии от площади трех вокзалов до Рижской. Все было сказано пересказано еще до порога квартиры.
Потом новые или старые, но забытые лица и друзья, шумные и слезные разговоры, но главное уже произошло. Отец ушел - не по делам, и не на войну, как раньше, а навсегда, безвозвратно.
И началась другая, новая жизнь...
Итак, Нина Максимовна с сыном Володей возвращается на Первую Мещанскую. При всех переменах, которые могли коснуться жильцов большой коммунальной квартиры, Высоцкие у себя дома, в привычной обстановке.
Возможно, ребятишек поначалу было немного - далеко не всем эвакуированным удалось вернуться в Москву.
Нину Максимовну Семен Владимирович "вызвал" специальной бумагой, дающей право въезда. В Москве действовало постановление ГКО "О введении осадного положения", а летом 1942 года, за подписью генерала Синилова, был разослан такой документ: "На заставах отправлять обратно женщин с детьми, прибывших в Москву без пропусков, на вокзалах отправлять с отходящими поездами за счет возвращаемых. При невыполнении этих требований отправлять в административном порядке с наложением штрафа по месту пребывания". А выехать было непросто - и возвратиться непросто...
В Москве стали работать кинотеатры и театры. Кукольный театр на улице 25-го октября стал первым зрелищем для маленького Володи Высоцкого. Нина Максимовна, любившая театры до войны, находила возможность бывать на спектаклях и после возвращения из эвакуации, и брала с собой Володю. Она вспоминает, как нравилась сыну МХАТовская "Синяя птица" Метерлинка - но, видно, это уже позже, так как в репертуаре военной Москвы эта пьеса отсутствовала.
Любимыми на Первой Мещанской стали игры в театр. Володя, обладая исключительной памятью, легко пересказывал сюжет пьесы, воспроизводил диалоги действующих лиц, мельчайшие детали постановки и игры актеров. Конечно, это обеспечивало ему лидерство в домашних спектаклях.
С раннего детства проявлялась у Володи отчетливая способность к сочувствию, сопереживанию, то, что кратко именуется жалость. Что касается этого чувства по отношению к животным, то на всю жизнь Высоцкий сохранил отвращение к охоте. Приписываемые ему впоследствии "охотничьи подвиги" в Сибири и на Кавказе - не более чем вымыслы недоброжелателей. Приверженность к оружию - как к холодному, так и огнестрельному - это, надо думать, дань уважения красивым и добротно сделанным вещам. "Володя был ласковым мальчиком", - звучит в воспоминаниях матери.
Посмотрев "Белый клык" по Джеку Лондону, он надолго расстроился. На вопрос Нины Максимовны, интересная ли была картина, дрожащим голосом произнес одно только слово: "Жалостная".
Можно с уверенностью сказать, что в детстве Володя Высоцкий хвосты кошкам не крутил, собак не пинал, лягушек через трубочку не надувал до состояния взрыва. И еще был незлопамятным, немстительным, да его и не обижали, скорее всего, в тех подвалах и полуподвалах военной Москвы. Был Володя контактен, надежен и любопытен ко всему - таких, как правило, не бьют во дворах...
Семен Владимирович приехал в Москву в начале 1945 года вместе со сводным полком фронта для участия в Параде Победы. Но дом на Первой Мещанской давно уже стал для него чужим. Есть основания предполагать, что семья Высоцких распалась еще до войны, хотя официальный развод состоялся только в декабре 1946 года...
Володя Высоцкий, советский мальчик, увидит Сталина только в гробу - зато трижды! Трижды, пробравшись через все заграждения в Колонный зал Дома Союзов. И напишет вполне искренние стихи - "Моя клятва". Молодым человеком, студентом Театрального вуза, он посетит Ахматову, и Анна Андреевна обмолвится о нем Иосифу Бродскому, с которым Высоцкий встретится через полтора десятка лет в Нью-Йорке. Много переменится в жизни народа, да и в самом Высоцком.
А пока 9 мая 1945 года. Семи лет отроду, он смотрит вместе с обитателями дома №126 праздничный салют в вечернем московском небе и кричит от счастья, потому что все счастливы... Потому что Победа - у каждого, и такое чувство невозможно забыть никогда...
Нина Максимовна уходила рано на работу и приходила поздно. "Беспризорщины" в прямом смысле Володя не знал, в отличие от множества своих сверстников, о которых он напишет: "И вот ушли. романтики из подворотен ворами..." Просто он был мальчиком, оставленным без присмотра.
Нина Максимовна вспоминает: "Строили дом в соседнем дворе, рядом стоял подъемный кран. Иду с работы и с ужасом вижу: на стреле сидит Володя. Я очень испугалась, но вида не подала и осторожно начала: "Володенька, спускайся, сынок, потихоньку, как высоко ты забрался..."
Владимир Семенович пишет: "В первый класс я пошел учиться в 1945 тощ сво в 273-ю школу Щербаковского района",
Нина Максимовна в те годы посещала очередные курсы повышения квалификации на немецком языке во Внешторге, часто оставляя сына на попечении соседских девчонок. Те помогали Володе разогреть обед на керосинке, вместе готовили уроки. Потом он был предоставлен самому себе. Мальчик был пугающе одинок, и это чувствовали все. Трудно предположить, как могла сложиться судьба Володи, проживи он в доме на Мещанской еще десять лет.
Вмешался Семен Владимирович, решивший узаконить отношения с Евгенией Степановной Лихолатовой. Познакомились они еще в 1941 году - молодая и красивая вдова, только что потерявшая мужа-летчика, Героя Советского Союза, работала в системе связи Ставки, куда ее устроили друзья погибшего впервые дни войны мужа.
Стройный синеглазый майор и всегда со вкусом одетая, изящная армянка встретились вновь уже после Победы. И вот им грозит новое расставание. Высоцкого направляют в Германию для прохождения службы в оккупационных войсках... !
Бракоразводный процесс стал предельно радикальным по результату... Вместе со свободой отец получил "на руки" и сына при живой матери.
(Нина Максимовна потом скажет через много лет в интервью Эльдару Рязанову, что это было обоюдное согласие - родителей ее и С.В., так как ее работа просто не давала ей возможности воспитывать сына. А Евгения Степановна не работала. В.К.).
Поздней осенью 1946 года "сарафанное радио" дома № 126 по Первой Мещанской распространило новость: Вовочку забирают в Германию... Володя играл, когда с улицы вошли двое: бравый военный в шинели, перетянутый портупеей, и молодая женщина, словно сошедшая с витрины магазина модной одежды... Дверь подъезда распахнулась настежь, со ступенек сошел Семен Владимирович Высоцкий, держа за руку Володю... Неуверенно ступая за отцом, мальчик оглядывался, задирая голову. Следом вышла Нина Максимовна и присоединилась к толпе зрителей. Женщина в шляпе взяла Володю за другую руку. Новая семья прибавила шагу, покидая двор.
"Как тебя зовут, мальчик?" - спросит Лида, племянница "новой мамы" тети Жени. "Володя" - почти шепотом ответит он, еще не зная, что эта неутомимая хлопотунья вскоре заменит ему и отца и мать и до конца жизни будет для него отзываться на ласковое, им придуманное имя Лидик.
Он в квартире на Большом Каретном, у Евгении Степановны, сидит и ест яичницу... Смущенно ловит на себе взгляды своих новых родственников - особенно участливый Лиды, студентки Института иностранных языков.
Сейчас квартира на Большом Каретном - только лишь этап на пути в Германию. Через два года Володя вернется, и этот дом в переулке станет частью его жизни, быть может, главной частью. А само название переулка - символом целого поколения, объявившего главной ценностью жизни общение между людьми...
Жизни Володи в Эберсвальде, в Германии вплоть до поступления в инженерно-строительный институт мы коснемся в воспоминаниях отца Володи, Семена Владимировича.
В.С. вспоминает: "Родители хотели, чтобы я стал нормальным советским инженером, и я поступил в Московский строительный институт имени Куйбышева на механический факультет. Но потом почувствовал, что мне это невмоготу. И однажды залил тушью чертеж, шестой раз переделанный, и сказал своему другу Гарику Кохановскому, что с завтрашнего дня больше в институт не хожу. То есть формально я ходил, чтобы получать стипендию, потому что тогда это были большие деньги - двадцать четыре рубля, но учиться перестал. И стал готовиться к поступлению в театральный вуз.
Узнав об этом, Нина Максимовна страшно расстроилась и долго не могла прийти в себя из-за такого решения Володи. Почему через несколько лет, когда Володя уже учился в школе-студии МХАТа и возник такой диалог, о котором Нина Максимовна вспоминает в интервью с журналистами С. Власовым и Ф. Медведевым.
"Стыдно за меня не будет.": "Вечером дома Владимир сказал мне: "Ты, мама, не волнуйся, я знаю, что придет время, я буду на сцене, а ты будешь сидеть в зале, и тебе захочется рядом сидящему незнакомому человеку шепнуть: это мой сын. Я стану актером, хорошим актером, и тебе стыдно за меня не будет". И я как-то сразу ему поверила и уже не переживала так сильно. Для поступления в театральную студию МХАТа он сильно готовился. Он тогда занимался в драматическом кружке, которым руководил актер МХАТа Владимир Богомолов. Я как-то зашла к ним на репетицию. Володя изображал крестьянина, который пришел на вокзал и требует у кассирши билет, ему отвечают, что билетов нет, а он добивается своего. Я впервые увидела его на сцене и до сих пор помню свое удивление, настолько неожиданны для меня были все его актерские приемы. После репетиции я подошла к Богомолову и спросила (хотя уже знала ответ): "Может ли Володя посвятить свою жизнь сцене?" "Не только может, но должен! У вашего сына талант", - ответил актер. Володя до глубокой ночи пропадал в кружке. Он много мне рассказывал, как они репетируют, как сами готовят декорации, как шьют костюмы. Это было время одержимого ученичества, читал он запоем, впрочем, книги сын любил всегда, всю жизнь и собирал их с большим старанием.
Володя рано начал писать стихи. Они вместе с Игорем Кохановским слагали стихи еще в школе. У Игоря осталась толстая тетрадь, исписанная их стихами. Темы они брали из школьной жизни, и стихи, как я помню, получались довольно веселые. Петь начал Володя на первом курсе театрального. Кое-кто сегодня пытается приписать себе заслугу в том, что обучил Володю игре на гитаре. А на самом деле было так. Перед своим семнадцатилетием он сказал: "Ты все равно подарок мне будешь искать, ты купи гитару". Я купила. И еще самоучитель, а сын говорит: "Ну, это лишнее, я играть уже умею". На моих глазах он подстроил гитару и начал играть довольно сносно. Видно, у дворовых ребят кое-что перенял. Но петь свои песни он начал уже будучи студентом театрального. Я ему несколько раз потом говорила, что он должен выучить нотную грамоту, если думает серьезно заниматься сочинением песен. А он все отнекивался: мол, зачем, я и так все запомню. И действительно, у него была удивительная память, он мог с одного раза запомнить почти дословно содержание прочитанного рассказа, услышанного большого стихотворения. Еще ребенком он мог во всех подробностях и очень образно пересказать содержание увиденного фильма или спектакля. Экзамены в театральный дались ему трудно. Дело осложнялось его хрипловатым голосом. Помню, я услышала, как говорили тогда о сыне: "Это какой Высоцкий? Который хриплый?..." Володя обратился к профессору-отоларингологу, и ему дали справку, что голосовые связки у него в порядке и голос может быть поставлен. К экзаменам ему помогал готовиться Богомолов, которого можно назвать первым театральным учителем Володи.
Художественным руководителем их курса был Павел Массальский. Занимался Володя очень увлеченно, пропадал в студии целыми днями. Помню, как покупала в Елисеевском магазине перед самым закрытием колбасу, несколько булок, масло и несла сыну и его товарищам. Володя много времени тратил на студенческие "капустники", вечера отдыха. Ведь он умел очень точно схватить и передать характер другого человека и бесстрашно пародировал своих " преподавателей - Массальского, Тарханова, Кедрова. Ректор студии Радомысленский как-то назвал Володю неисправимым сатириком. Умел он посмеяться и над собой. О себе не иначе как в шутку, говорить не любил.
Первые его песни, далеко не изящные, мне не нравились. Теперь их называют то блатными, то дворовыми. Откровенно говоря, я не принимала всерьез тогдашнего его сочинительства, да он и сам, по-моему, тоже. Потом он понял, что к слову нужно относиться иначе, и тогда пошла глубокая работа. Впервые я осознала, что мой сын сочиняет настоящие песни, после фильма "Вертикаль"...
Все песни для фильма: "О друге", "Здесь вам не равнина", "Военная песня" и "Скалолазочка" написаны в 1966 году (прим. автора).
Нина Максимовна продолжает: "Позже я уже слушала его взахлеб. Да иначе и нельзя было его слушать: кому бы он не пел, тысяче слушателей или одному человеку, который приходил к нему в гости, он всегда выкладывался полностью, словно пел в последний раз. Моя любимая песня "Охота на волков". Кстати, когда она родилась, помню, Евгений Евтушенко прислал с Севера телеграмму, где он гостил у моряков: "Слушали твою песню двадцать раз подряд. Становлюсь перед тобой на колени". (От автора: тем не менее, тот же Евтушенко палец о палец не ударил, чтобы помочь Высоцкому хоть где-нибудь опубликовать свои стихи).
"Все Володины песни - это продолжение его жизни. Он часто приходил ко мне ночью и говорил: "Мама, я песню написал". И я была первая его слушательница. Если было не холодно, он раскрывал нараспашку окно, словно ему было тесно в квартире, и тогда обязательно под окном собирались запоздалые прохожие, и иногда спорили, магнитофон это или пластинка звучит. Потом он все чаще стал петь только что рожденные песни Марине Влади, своей жене, хотя она нередко находилась за тысячи километров от него. Счета за телефонные разговоры, точнее, за его телефонные концерты были чуть ли не из трехзначных цифр. Но это его не смущало. "Мамочка, - говорил он, видя, что я беспокоюсь о его расходах, - деньги для того и зарабатываем, чтобы их тратить". Поначалу с его нетерпением было трудно дожидаться, когда его соединят с любимой женщиной, и песня "07" появилась как раз в один из вечеров, когда он ждал разговора с Парижем. Потом телефонистки уже хорошо знали его, соединяли сразу и, порой, сами были слушательницами этих необычных концертов.
Стихи и песни Володя писал в основном ночью. Это вошло у него в привычку давно, с юности. Когда он переехал сюда, на Грузинскую, я старалась у него не оставаться ночевать, потому что он до самого утра беспокойно ходил по квартире с карандашиком, "вышагивая" рифму. Раньше четырех не ложился. А к десяти надо было спешить на репетицию в театр. Утром иногда я приходила и будила его, он спрашивал, который час, я отвечала: без пяти девять. "О, - говорил он, - так я могу еще пять минут спать". И тут же засыпал. Вообще-то он считал, что сон - пустая трата времени. Его любимая поговорка была : "Надо робить!". Конечно, такая чрезмерная нагрузка его подкосила. Я не один раз предупреждала: "Володя, так нельзя, ты упадешь." У него ведь в детстве были неполадки с сердцем, недостаточность митрального клапана. Он это прекрасно знал и тем не менее работал на износ. Спешил успеть... За несколько дней до смерти ему словно знак судьба подала, предупреждение. Они ехали с друзьями в машине, и ему вдруг стало плохо, он побелел, руки стали мокрые, вышел из машины и понял, что это сердце ... И все-таки продолжал работать по-прежнему. К тому же у него была язва двенадцатиперстной...
Самое главное, что он никак не лечился, сколько мы его не уговаривали... Один раз только лег с язвой в больницу, да и то положили его на сорок пять дней, а он и двух недель не выдержал, упросил Марину втихую принести ему одежду Она приходила к нему в больницу утром и сидела до обеда, а вечером опять к нему шла, чтобы удержать. А то он и этих двух недель там бы не пробыл. Марина привозила ему новейшие лекарства, язву в тот раз подлечить удалось, а вот сердце...
Стихи свои он писал в основном на листках, специальной тетради у него никогда не было. Но бывало, и на театральной программке, на пачке папирос, на куске оберточной бумаги, на картонке. Печатать его при жизни не хотели. Один раз я была свидетелем его телефонного разговора. Ему позвонили из редакции и сказали, что стихи опубликовать не могут. "Ну что же, - ответил он в трубку, - извините за внимание". Потом отошел к окну, постоял немного и вдруг резко сказал: "А все равно меня будут печатать, хоть после смерти, но будут!" (От автора: здесь он еще раз подтвердил свою репутацию провидца, ясновидящего. Сейчас, в момент написания этой книги, к 2002 году вышло около двадцати изданий его стихов и монографий о нем. Приведу здесь некоторые из них: "Владимир Высоцкий" сочинения в двух томах, 1991г., Москва, "Художественная литература"; Владимир Высоцкий "Четыре четверти пути", "Физкультура и спорт" 1990г., Москва; "Нерв", Москва, "Современник" 1989г.;
В. Высоцкий "Я конечно вернусь", изд-во "Книга", Москва, 1988г.; Владимир Высоцкий собрание сочинений в 4-х книгах, изд-во "Надежда ", Москва, 1994г. и т.д. Он надеялся на будущее даже после смерти, в настоящем же терпел, говорил: "Ничего, разберемся". И разбирался на магнитофонных лентах и авторских встречах с теми, кто, как и ему, мешал народу жить.)
Но вернемся снова к воспоминаниям Нины Максимовны:
"При жизни его стихи "печатались" в самых заветных "изданиях" - на могилах погибших альпинистов. Основной его чертой характера или качеством была доброта. Она проявлялась у него с детства. Он мог собрать детей из нашего дома на Первой Мещанской и всех кормить или всех одаривать своими вещами: кому игрушку, кому книгу, кому рубашку. Когда приходили к нему, уже известному артисту, приятели после каких-то несчастий, он часто лез в шкаф, доставал свитер или пиджак и дарил. На многих я видела его вещи. Помочь человеку он считал своим долгом.
Как бы ни был загружен делами, всегда спешил на помощь тем, кто в ней нуждался. Однажды привез домой ящик фруктов, а это зимой было, я его спрашиваю: кому? Оказывается, он едет в больницу - у товарища заболел сын, ему нужны витамины. Друг попал в автокатастрофу, и Володя бросает все дела, мчится далеко из Москвы, сидит сутками у его постели, а потом сам перевозит его в столичную больницу.
Дружбу и друзей - ценил выше всего на свете. В школе дружил с Кохановским, в театре долгое время ближе других ему были Золотухин и Бортник. На общение с друзьями, на помощь им, он тратил, как я думаю, восемьдесят процентов своего свободного времени. У него был какой-то особый дар, он умудрялся помогать, даже если помочь было очень трудно. Он любил говорить:
"Людям должно быть хорошо". Именно "людям", чтобы не так высокопарно звучало"..............

Отец - Семён Владимироич Высоцкий. Родился в 1915 году

Генеалогическое древо Высоцких можно проследить несколько глубже, чем у Серегиных. Прадед поэта был учителем русского языка в Брест-Литовске, имел также вторую специальность стеклодува. В 1889 году родился сын - Владимир - будущий дед поэта. Он имел три образования: экономическое, химическое, юридическое. Для еврея до революции это была очень большая редкость. В 1915 году у них в Киеве с Ириадой родился сын Семен - отец поэта, а в 1919 году Алексей - дядя поэта. Дед Владимира Семеновича был человеком неуравновешенным в семье, в результате чего разорвал все семейные узы и уехал в Москву, где женился на молодой красивой русской женщине. Его жена Ириада после развода работала в косметическом салоне на Крещатике, второй раз вышла замуж за инженера и очень счастливо прожила с ним оставшуюся жизнь.
Отец поэта, Семен Владимирович, в двадцать один год после окончания училища связи в 1936 году женится на Нине Максимовне - матери В. Высоцкого.
Он вспоминает: "Биография каждого человека, в том числе и творческая, начинается с отчего дома. Личная судьба обязательно переплетается с судьбой близких и родных, ибо у семейного древа есть свои непоколебимые законы.
Первые годы своего детства Володя жил с матерью - Ниной Максимовной, моей первой женой. Какими были эти годы? Как у всех детей довоенного рождения: коммунальная квартира со множеством соседей, а потому и массой впечатлений. Самые скромные игрушки, а затем война. Два года Володя жил с матерью в эвакуации. Хотя я и выслал им свой офицерский аттестат, все равно первые впечатления от жизни сын получил не очень радостные.
Несколько слов скажу о своей родословной, ибо в характере Володи есть некоторые черты его родных. Дед Володи, Владимир Семенович Высоцкий, - образованный человек, имел три высших образования - юридическое, экономическое и химическое. Моя мать - медсестра-косметолог. От меня он перенял характер, внешнее сходство и походку. А наши голоса при разговоре по телефону путали даже самые близкие родные и друзья.
Кроме того, в молодости я немного занимался игрой на фортепиано, но дальше азов не пошел. А вот петь песни, например Вертинского, Дунаевского и другие популярные в народе мелодии, очень любил. Много лет спустя в одном из эпизодов фильма "Место встречи изменить нельзя" Володя спел песню Вертинского точно в моей манере, потом допытывался, узнал ли я себя. Узнал, конечно.
Сам я родом из Киева. В Москве, где учился в политехникуме связи, прошел курс вневойсковой военной подготовки, получил звание младшего лейтенанта. В марте 1941 года был призван на военную службу. Войну прошел с первого дня и до последнего выстрела. Участвовал в обороне Москвы, освобождении Донбасса, Львова, взятии Берлина, дошел до Праги. Имею более двадцати орденов и медалей Советского Союза и Чехословакии, почетный гражданин города Кладно в ЧССР.
После войны заочно окончил Военную академию связи им. С.М. Буденного, служил в различных гарнизонах. В отставку ушел в звании полковника. Война разлучила нас с сыном на долгие четыре года. Встретились мы в июне 1945 года в Москве, куда я прибыл в составе сводного полка 1-го Украинского фронта с командующим армией генералом Д.Д. Лелюшенко на время подготовки и проведения Парада Победы. Тогда-то я и подарил Володе свои майорские погоны. Этот факт преломился у него позже в "Балладе о детстве" в словах: "Взял у отца на станции погоны, словно "цацки", я..."
И снова расставание. Жизнь у нас с Ниной Максимовной не сложилась.....

......Евгения Степановна Высоцкая-Лихолатова, моя вторая жена, стала для Володи на многие годы второй матерью. Сын переехал к нам жить в январе 1947 года. Служил я в то время в Германии, в городе Эберсвальде. Дома не бывал порой неделями, учения, занятия в поле... Так что воспитанием Володи почти полностью занималась Евгения Степановна. Они с первых дней нашли общий язык, полюбили друг друга, чему я был рад. В чем-то она как мать потакала ему. Например, загорелось Володе заиметь "костюм как у папы", и чтоб обязательно сапоги хромовые с тупым носком... Жена обегала несколько ателье, пока нашла мастера, обувщика. Наконец форма была готова. Володя взял свои сапоги, поставил рядом с моими, сравнил. И когда увидел, что они совершенно одинаковые, радости не было предела. Он и фотографироваться пошел с охотой.
Но уже в те годы у Володи стал проявляться характер. Евгения Степановна вспоминает, как я принес с охоты зайца. "Зачем папа это сделал?" - спросил сын у нее. Ни я, ни жена не придали этому вопросу особого значения. В другой раз Евгения Степановна утеплила Володе ботиночки мехом убитой на охоте серны. Носить он их не стал, устроив настоящий бунт: "Жмет.., колет.., жжет пятку..." Пришлось подарить ботинки соседскому мальчику. Отличался ли Володя от других детей? Нет. Разве что более непоседлив, бесстрашен был, а потому, как правило, заводилой и в играх, и в проказах. Приходил он домой с ободранными коленками, и было понятно, что играли в войну. Обожженные брови и копоть на лице доказывали, что не обошлось без взрыва то ли гранаты, то ли патронов.
Плавать Володя научился рано. И речку Финов, которая была тогда не полностью очищена от мин и снарядов переплывал по нескольку раз. Мне и моей жене очень хотелось научить сына игре на фортепиано. Пригласили учителя музыки. По его словам, музыкальный слух у сына был абсолютный. Но улица прямо-таки манила Володю. Тогда Евгения Степановна пошла на хитрость: сама стала учиться музыке, вызвала Володю как бы на соревнование. И сын стал меньше шалить, посерьезнел. Уже в детстве в его характере ярко проявилась доброта. Мы купили ему велосипед. Он покатался немного и вдруг подарил его немецкому мальчику, объяснив: "Ты у меня живой, а у него нет папы..." Что тут было сказать.
Эта черта сохранилась в сыне на всю жизнь. Уже будучи взрослым, разъезжая по стране или бывая за границей, он привозил массу подарков родным, друзьям. А если подарков не хватало, отдавал то, что было куплено себе. Любил радовать людей, делать им приятное.......

.......Откуда столь подробное знание деталей военного быта, столь глубокое проникновение в героику и трагизм войны? Сам Володя говорил, что эта тема в его стихах и песнях подсказана не только воображением, а жизнью, рассказами фронтовиков. Кто же они, эти люди?
Считаю, серьезный интерес к военным событиям пробудил в Володе мой брат - Алексей Владимирович Высоцкий. На его груди семь орденов, из них три - Красного Знамени. При каждой встрече сын буквально ни на шаг не отходил от дяди Леши.
В Германии, а потом в Москве к нам приходили мои друзья. О чем вспоминают фронтовики, собравшись, не надо говорить... Сын слушал наши беседы серьезно, вдумчиво. Потом цеплялся с вопросами к "дяде Коле", "дяде Лене", "дяде Феде", "дяде Саше".
Одному из них, ныне маршалу авиации, дважды Герою Советского Союза Николаю Михайловичу Скомброхову Володя посвятил "Балладу о погибшем летчике". Рассказы Леонида Сергеевича Сапкова - ныне генерал-полковника в отставке, генерал-лейтенанта Федора Михайловича Бондаренко, погибшего уже в мирное время, умерших недавно генерал-полковника Александра Петровича Борисова и полковника Николая Михайловича Зернова тоже нашли свое отображение в песнях. И мои разговоры с сыном о войне и военной жизни, думается, не прошли для него бесследно........

.......Он серьезно увлекался искусством: собрал много альбомов с репродукциями известных художников. Когда работал над ролями в кино, ходил учиться .верховой езде на московский ипподром. Занимался боксом, фехтованием, изучил основы каратэ. Его разносторонние интересы помогли ему в будущем на съемках фильмов обходиться без каскадеров, а в песенном творчестве правдиво показывать характер и судьбы людей.
В детстве у Володи со здоровьем было не все гладко. Врачи обнаружили шумы в сердце... Хотя в 16 лет они и сняли его с учета, но посоветовали беречь себя, уходить от лишних волнений.
Это с его-то характером прятаться в окопе? Да он первым выбрасывался на бруствер и шел против пуль равнодушия, косности, чванства, бюрократизма... Боролся против этих пороков своими песнями, своими ролями в кино и театре. "Он не вернулся из боя" есть у Володи песня. Не вернулся...
Я прошел войну, всякое видел. И могу сказать, что сын был храбрее меня, своего отца. И храбрее, мужественнее многих из нас. Почему? Да потому, что все видели и недостатки, и несправедливость, и чванство людей, нередко высокопоставленных. Но молчали. Если и говорили, то в застолье да в коридорах между собой. А он не боялся сказать об этом всем. На пределе голоса и сердца. Я не кинокритик и не искусствовед, но знаю, что внешний эффект, поза не были присущи поэту, певцу, артисту Владимиру Высоцкому И главным в своей жизни и своем творчестве он считал честность и мужество, был настоящим патриотом Родины.......

.......Володя очень внимательно относился к родителям, особенно если кто-то из нас болел. Был такой случай, мне сделали серьезную операцию, и пока она длилась, сын находился в больнице, а Евгении Степановне, чтобы она не волновалась, позвонил лишь тогда, когда опасность миновала, Проснувшись после операции, я увидел около кровати Володю и врача. На мой вопрос, когда же операция, Володя улыбнулся. "Папочка, поезд уже ушел, все нормально, а тебе сейчас надо спать". Я с удовольствием воспользовался добрым советом сына и опять уснул....

......Горе наше не залечит никакое время. Утешает официальное признание творчества сына, всеобщая любовь к нему. И еще отрадно, что у Володи выросли два прекрасных сына. Они тоже люди творческих профессий. Старший Аркадий - студент ВГИКА, младший - Никита, пошел по стопам отца - окончил театральную студию МХАТа. Он вернулся из армии и работает в театре " Современник" в молодежной студии (Современник-2). У них растут дети: у Аркадия - дочь Наташа и сын Владимир, а у Никиты сын Семен. И я верю, они будут достойны памяти отца, а теперь и деда. Так что жизнь продолжается.....

ДАЛЕЕ>>>