"Так умирал Высоцкий"
воспоминание врача А. В. Федотова, записанное биографом Высоцкого, Валерием Перевозчиковым.

"...Помню, что дело шло к осени 1975 года... У Высоцкого поднялась температура и Вадим Иванович Туманов вызвал Олега Филатова. А Олег по специальности травматолог, поэтому он и попросил меня. Вот тогда в первый раз я попал на Малую Грузинскую. Потом я заехал еще раз, стали видеться почти каждую неделю, а чуть позже - и каждый день. И так до самой смерти.
Он мог вызвать меня в любое время суток, иногда звонил в три-четыре часа ночи... В последние годы бывали приступы удушья, возникало чувство нехватки воздуха. Физически он был очень одарен от природы. Детский ревмокардит? Может быть, это и сказалось. Ведь главной причиной смерти была миокардиодистрофия, то есть почти полная изношенность, истощенность сердечной мышцы. Изношенность от всяческих перегрузок.
Покоя и отдыха он не знал. Но восстанавливался быстро. Тут особенности организма, но есть и, ряд препаратов, которые способны восстанавливать работоспособность нервных клеток. И последние лет пять он был на этом "допинге". Он рано начал выпивать, а "выход из пике" у него был всегда очень тяжелым. И кто-то ему подсказал, что есть такие препараты. Он попробовал - вначале оказалось, что очень здорово. Это даже могло стимулировать творчество. Раз-два-три... А потом привык. Привыкание развивается очень быстро, организм истощается - это очень коварные лекарства. Долго на них надеяться нельзя.
А последние год-полтора он перестал контролировать себя. Уже не мог обходиться без допинга. И когда не было лекарства, лежал вялый, мрачный, иногда - злой. Уходил "в пике". Было такое ощущение, что у него отсутствует инстинкт самосохранения.
...Убедить его было невозможно - однажды я попытался. Он меня просто выгнал из дома. Правда, через день позвонил: "Толян, не обижайся. Чего не бывает между друзьями. Приезжай!".
….Почти весь 1978 год он был в прекрасной форме. Срывы были, но в общем держался... 1979 год - примерно до июля был в норме. А в июле он собирался на гастроли в Среднюю Азию... Я как раз был в отпуске, и меня оформили артистом. "Узбекконцерта". Маршрут: Ташкент, Навои, Учкудук, Зеравшан, Бухара.
В Бухаре он проснулся очень рано, часов, наверное, в шесть. И пошел на рынок, чего-то там съел. Я тоже встаю рано. Вдруг прибегает Гольдман: "Володе плохо!" Я - туда. Он абсолютно бледный: беспокойство, громадные зрачки. Клиника отравления, но не только пищевого, И на глазах ему становится все хуже и хуже. А все стоят напуганные. Я закричал: "Ребята, он же умирает!". Он успел сказать: "Толя, спаси меня..." Сказал и упал.
Я успел ввести ему глюкозу, но дезинтоксикация не наступала... Остановилось дыхание, на сонной артерии нет пульсации. И полное отсутствие сердечной деятельности. У меня был кофеин - ввел прямо в сердце. И стал делать искусственное дыхание: рот в рот. Абдулову показал, как делать массаж сердца. И, видимо, сердечная мышца возбудилась - сердце заработало. Минут через пять стали появляться самостоятельные дыхательные движения...
Повторяю - последние годы он был очень серьезно болен, но боролся. В январе 1980 года мы с ним закрылись на недолго в квартире на Малой Грузинской. Я поставил капельницу - абстинентный синдром мы сняли. Но от алкоголя и наркотиков развивается физиологическая и психологическая зависимость. Физиологическую мы смогли снять, а вот психологическую... Это сейчас есть более эффективные препараты. Да, - сила воли у него была, но ее не всегда хватало. . Немного позже ему сделали гемосорбцию - очистку крови. Кровь несколько раз "прогнали" через активированный уголь.. Это мучительная операция, но он пошел на это. Но гемосорбция не улучшила, а ухудшила его состояние. Мы зашли к нему на следующий день. Он был весь синий... 18 июля 1980 года я с сыном был на "Гамлете" - меня нашел Валера Янклович: "Володе очень плохо". Я - за кулисы. Вызвали скорую. Сделали укол - он еле доиграл. А на следующий день ушел в такое "пике"! Таким я его никогда не видел. Что-то хотел заглушить? От чего-то уйти? Или ему надоело быть в лекарственной зависимости? Хотели положить его в больницу, уговаривали. Бесполезно! Теперь-то понятно, что надо было силой увезти.
23 июля при мне приезжала бригада реаниматоров из Склифосовского. Они хотели провести его на искусственном аппаратном дыхании, чтобы перебить дипсоманию. Был план, чтобы этот аппарат привезти к нему на дачу. Наверное, около часа ребята были в квартире, решили забрать через день, когда освобождался отдельный бокс. Я остался с Володей один - он уже спал. Потом меня сменил Валера Янклович. 24 июля я работал... Часов в восемь вечера заскочил на Малую Грузинскую. Ему было очень плохо, он метался по комнатам. Стонал, хватался за сердце. Вот тогда при мне он сказал Нина Максимовне: "Мама, я сегодня умру..."
...Он метался по квартире. Стонал. Эта ночь была для него очень тяжелой. Я сделал укол снотворного. Он все маялся. Мотом затих. Он уснул на маленькой тахте, которая тогда стояла в большой комнате... Между тремя и половиной пятого наступила остановка сердца на фоне инфаркта. Судя по клинике - был острый инфаркт миокарда. А когда точно остановилось сердце - трудно сказать. Потом в свидетельстве о смерти мы записали: "Смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности, которая развилась на фоне абстинентного синдрома…"

Столица N8 1990