"...СМЕРТЬ САМЫХ ЛУЧШИХ НАМЕЧАЕТ И ДЕРГАЕТ ПО ОДНОМУ..."

"О златоустом блатаре рыдай, Россия. Какое время на дворе, таков мессия." А. Вознесенский

В 1971 году в первом номере журнала "Ами" в Израиле литературовед Михаэль Бен-Падок в заметках песенной поэзии "Трубадуры против обскурантов" писал о поэте Высоцком: "О жизни Владимира Высоцкого мы знаем мало. Он сравнительно молод. Живет в Москве. Актер театра драмы и комедии на Таганке, снимался в фильмах "Вертикаль", "Хозяин тайги", "Служили два товарища", "Интервенция" (так и не вышедшем на экран). "Опасные гастроли". Самый популярный среди молодежи автор разнообразнейших песен".
В те же самые дни советский поэт, Андрей Вознесенский, зажав руками горло, чтобы не разрыдаться вслух, написал стихотворение "Реквием оптимистический", потому что Высоцкий был тогда уже не на этом современной советской песне свете, но еще не на том. Тогда, в 1971 году, он пережил клиническую смерть и врачам "чудом" удалось вернуть его к жизни.
Может . быть, сейчас, как нельзя более актуально это стихотворение Вознесенского, не все, но хотя бы некоторые его строфы...

"За упокой Высоцкого
Владимира
коленопреклоненная Москва,
разгладивши битловки,
заводила его потусторонние
слова.

Владимир умер в 2 часа.
И бездыханно
стояли полные глаза,
как два стакана.

Спи шансонье Всея Руси,
отпетый,
ушел твой ангел в небеси
обедать.

Володька, если горлом кровь,
Володька,
когда от умных докторов
воротит,
а баба.-русый журавель,
в отлете,
орет за тридевять земель: "Володя"!

О златоустом блатаре рыдай, Россия.
Какое время на дворе.
Таков Мессия"

О жизни Владимира Высоцкого сейчас мы знаем больше. О его жизни, о его смерти. Уже не мнимой, а настоящей.
О жизни его говорить трудно, потому что и сама жизнь его была трудной. Играл, пел, сочинял стихи, пил. Не стоит анализировать, почему пил. Пил, как все поэты на Руси. Нельзя было ему не пить. Не пил бы, не пел бы...
Не. так уж много написано и о творчестве Высоцкого. Да и было оно в Советском Союзе за семью замками. Но замки не помогали. В десятках тысяч метрах, километрах магнитофонной пленки расходились по всей стане песни трубадура, властителя дум молодежи, выразителя ее надежд, стремлений.
Его песни - это 50-ые годы на Руси советской.
"В жизнь городов и сел врывались люди на которых лежала печать лагерных лет". "В суету городов" Галич и Высоцкий принесли лагерную культуру: Блатныте песни, блатной жаргон, мат. Оба барда стали мостом между востоком и западом Советского Союза, между рабством лагерным и нелагерном", - пишет М. Бен-Падок. - "Нецензурная речь и самиздат -,может быть единственные не подцензурные области советской культуры".
И далее израильский литературовед в израильском журнале дает следующую опенку творчества русского советского, гонимого поэта:
"У Высоцкого среда, социальные условия выполняют чисто декоративную роль. Героев у Высоцкого два - шут и рыцарь. Декорации меняются. герой - никогда. Шут рядится в разные одежды, прозябает в пивных, в лагерях, в сумасшедших домах, на сельскохозяйственной выставке, в зоосаде и т. п., но всегда остается тем, кто он есть: Петрушкой, скоморохом. Шут, сам по себе простой и славный малый, попадая в карикатурное окружение, становится посмешищем как и в старинных ярмарочных комедиях. В гиперболизированных УСЛОВИЯХ быта или антисказки герой и сам становится условным.
Не потому ли такой знакомой кажется нам ситуация, в которой оказывается шут? Можно согласиться мнением Маслова, который назвал в. Высоцкого неподражаемым подражателем (В. Маслов. "Три встречи с Высоцким", "Посев", № 1, 1971 год)". Высоцкий подражает условным схемам, переосмысливает их и наделяет конкретным злободневным содержанием.
ВТОРОЙ герой Высоцкого - это рыцарь без СТРАХ.А и упрека, альпинист, солдат мужественный, смелый, сильный человек, напоминающий героев Джека Лондона. Киплинговские, гумилёвские мотивы слышатся в поступи нового героя.
Приглядимся внимательней к этому рыцарю. Не напоминает ли он нам кого-нибудь? Ба, да это ведь наш старый знакомый - шут! Ну,.конечно, он опять переоделся. Но почему же мы над ним не смеемся, почему не потешаемся над каждым его шагом? Не потому ли, что одежды на сей раз - настоящие, а декорации - реальные? Не потому ли, что повседневная жизнь в Советском Союзе для мыслящего человека опаснее гор и страшнее войны ?
Спасаясь, рыцарь надевает маску паяца. и снова удаль становится бесшабашной, силы растрачиваются
В борьбе с ветряными мельницами, а мы смеёмся над этим, смеёмся, смеёмся..."

...А теперь нам уж не до смеха, мы не смеемся, мы плачем вместе с десятками тысяч москвичей, сотнями тысяч ПРОСТЫХ советских людей над его ранней могилой, над его загубленным талантом, загубленной жизнью. В то время, когда над Москвой развевались Олимпийские флаги, когда любители спорта и любители политических споров судили-рядили о том, удалась ли Олимпиада и удался ли ее бойкот, скончался в одночасье 42-летний Владимир Семенович Высоцкий.
Близкие его, друзья и родные, знали, что это может случиться КАЖДЫЙ день, каждую минуту. Боялись этой смерти, но знали, что она неминуема. А мы. его поклонники, почитатели, те, кому открыл он глаза на этот странный и страшный мир - потому что был он поэтом, и умел видеть глубже, дальше, больше - для нас его смерть - горький удар, тяжелая, незаменимая утрата. Да. в Москве в те дни оказались сотни иностранных корреспондентов только потому, что смерть его совпала с ОЛИМПИЙСКИМИ играми. И поэтому здесь за рубежом, мы узнали подробности о его смерти, о его похоронах и о том, как реагировала официальная Москва на уход из жизни одного из самых замечательных русских поэтов наших дней. Вот- что пишут корреспонденты западногерманского журнала "Шпигель":
"Тысячи москвичей вышли на улицы, оплакивая смерть своего любимца. Как говорили москвичи иностранным корреспондентам, это был первый случай со времени... смерти Сталина, когда люди плакали на улицах, не сдерживая своих слез.
Стихийное траурное шествие москвичей к "Театру на Таганке", где выступал Высоцкий, вылилось в НАСТОЯШУЮ "контролимпиаду"."
Высоцкий умер безвременно, от разрыва сердца., смерть наступила после страшного. трехдневного "запоя".
Авторы статьи "Шпигель" подчеркивают, что Владимир Высоцкий был настоящим трубадуром, выразителем чаяний миллионов русских, любимцем посетителей маленького, но прославленного "Театра ни Таганке" и бесчисленных телезрителей. Его знают как исполнителя главных ролей в шекспировском "Гамлете", в пьесе Брехта "Галилей", в "Герое нашего времени" по Лермонтову.
Стражам порядка вовсе не пришелся по душе стихийный порыв многих москвичей. которые своим "сборищем" у "Театра на Таганке нарушили образцово - показательное "олимпийское спокойствие" и железный "большевистский" порядок, наведенный милицией и многочисленным персоналом КГБ в дни спортивных игр. Именно против произвола "органов" не раз выступал Высоцкий в тех своих песнях, которые, не будучи официально одобренными, широко распространялись в народе. Не раз своими песнями он вызывал неудовольствие "органов", да и женился на иностранке - французской киноактрисе Марине Влади.

Владимир Высоцкий "напел" всего лишь каких-нибудь 5 или 6 пластинок, выпущенных с "высочайшего" одобрения, его настоящие песни-баллады стали достоянием "магнитиздата" и записывались тайно при помощи не слишком совершенных магнитофонов, и пластинки с этими песнями зачастую были "рентгеновским" и как на рентгеновских снимках, в его песнях явственно проступали все изъяны и язвы той жизни, которую безжалостно высмеивал и над которой горько издевался поэт.
Эти пластинки и пленки пользовались- и продолжают пользоваться огромным спросом: ведь песни и баллады Высоцкого, в которых удаль перемежалась с безысходной тоской, затрагивали самые чувствительные струны русской души: "психушки", исправительно-трудовые лагеря, бесконечные очереди, "высокая", "дружественная" политика "самой демократической" державы по отношению к своим соседям, мелкие жулики и напористые вымуштрованные спортсмены, друзья-алкаши и "неподкупные стражи порядка" - все эти будничные явления в жизни миллионов советских людей да и сами "простые советские люди" стали темами его песен-баллад, песен-сказаний, горьких, трагикомических рассказов о том, о чем болела душа не только у него, а у миллионов простых, и не совсем простых, русских людей, советских подданных.

"Шпигель" описывает, как Высоцкий - после очередного спектакля в "Театре на Таганке" - у себя дома или у знакомых долгими, бесконечными часами, обильно "сдобренными" водкой, пел свои песни коллегам и друзьям. Изредка эти песни звучали и на открытых, легальных концертах, но в таких случаях эти песни неизменно "упаковывались" в "обойму" других, патриотических песен.
Студенты добывали кассеты с его песнями, подростки записывали их слова в свои школьные тетради, комсомольцы пели эти песни у костра, и даже курсанты военных училищ "втихаря" напевали их.

В прошлом году, когда по инициативе В. Аксенова 23 автора выпустили неофициальный альманах "Метрополь" тиражом... в 10 машинописных экземпляров, этот сборник "открылся" настоящим криком отчаяния - строчками Высоцкого: "Сыт я по горло, до подбородка..."

В "Вечерней Москве" появилось крохотное объявление о смерти Высоцкого - между извещениями о кончине какого-то техника и второстепенного сотрудника журнала "Крокодил" и лаконичное сообщение опубликовала газета "Советская культура". Вот и все...
....Высоцкий умер утром в пятницу. И начиная с вечера этого дня люди толпами устремлялись к зданию "Театра на Таганке", где громоздились целые горы цветов и венков. Люди просили, умоляли - похоронить Высоцкого на Новодевичьем кладбище в воскресенье. Власти, однако, сочли, что Высоцкому не место на Новодевичьем, где, покоятся останки стольких знаменитостей, и что воскресный день не подходит для похорон похороны могут вылиться в нежелательную массовую сходку.
Власти постановили: похоронить Высоцкого на Ваганьковском кладбище (там тоже есть место паломничества - могила Есенина, но что поделаешь!) и сделать это в понедельник около полудня, когда все на работе. Время и день похорон держали в тайне, но москвичи все же узнали о дне похорон и преподнесли властям неприятный сюрприз.
В понедельник десятки тысяч москвичей (говорят, до 50 тысяч) собрались на Таганской площади, и милиции пришлось возводить заграждения, чтобы сдержать напор толпы возле театра, где был установлен гроб. Люди всхлипывали, причитали, плакали. Гора цветов становилась все выше и выше, а затем, после того, как толпа разошлась, милиция вызвала грузовики, и венки были увезены. Было запрещено также передать в громкоговоритель одну из песен Высоцкого, а большой портрет покойного был заменен... плакатом в честь олимпийских игр!
И все же гражданская панихида была весьма внушительной: актеры, писатели режиссеры говорили об ушедшем поэте и называли покойного "подлинным народным артистом", хотя Высоцкий так и не удостоился этого титула в официальном порядке. Один из ораторов заявил, что Высоцкий был гением, который мог в восьми строчках выразить то, на что другим требовались целые книги. Другой сказал: "Он единственный в наше время смел говорить правду, а теперь, когда его нет, голос правды умолк".
"Конная милиция с трудом поддерживала элементарный порядок. Власти категорически запретили организовывать похоронное шествие по улицам столицы от "Театра на Таганке" до Ваганьковского кладбища.
И там, на кладбище, снова громоздилась гора цветов, снова толпились люди оплакивая смерть своего любимца. А вечером возле театра собралась молодежь и пела песни Высоцкого, пока в полночь , не пришли милиционеры в не разогнали смутьянов. Милиционеры грубо заталкивали женщин в машины, пинками буквально сбрасывали подростков по ступеням вниз в метро.
И все же каждый день и у могилы, и у театра собираются люди, приносят цветы, поют его песня, стоят, плачут...

ПЯТНИЦА 22 АВГУСТА 1980 г. "Наша страна". Израиль