Раннее утро.

Заканчивается перезапись.
После двенадцатичасовой работы на техников звукозаписи больно смотреть. Исчез румянец даже у самых пышущих здоровьем.
Звукооператор и я, режиссер фильма, тоже в аппаратной - мы помогаем заряжать пленки.
Вид, должно быть, у нас не лучше, но мы этого не видим, а остальные уже ни на кого и ни на что не обращают внимания.
И вдруг...

Вдруг, как в рождественской сказке, в одно мгновение, как будто явился Волшебник, с лиц исчезли и мучительная усталость, и сон, тяжело закрывающий глаза после ночной смены.

- Здравствуй, Ангвальд! - услышал я известный всему миру низкий голос.

Не доверяя собственным ушам, я оглянулся и увидел Волшебника. Волшебником был Володя Высоцкий. Он имел удивительное воздействие на людей и знал об этом.
Невысокого роста, в короткой дубленке, какой-то необыкновенно легкий, он стоял в проеме двери и улыбался.
Он знал, что видеть его для меня всегда большое счастье, и доставил мне это счастье, прямо с самолета приехав на студию.

Это была последняя встреча в Одессе. Ташкент опять трясло. Но теперь это было не землетрясение. Ташкент тряхнуло неправдоподобное известие о том, что Владимир Высоцкий приезжает в город и будет петь во дворце спорта. Про Володю сочиняли так много невероятных слухов, что я, грешным делом, усомнился и позвонил ему в Москву. Слухи подтвердились!

Высоцкий с Г. Юнгвальд-Хилькевичем на сьёмках "Опасных гастролей"

Володя прилетел в Ташкент, где я, к счастью, оказался по своим делам. Это была наша вторая встреча в этом городе. Первый раз он был здесь на гастролях с Театром на
Таганке, но жил практически у нас - в квартире моей жены. Однажды я зашел с ним в гостиницу "Ташкент", где пустовал его номер, и увидел, что ванна полна овощами и фруктами. Они лежали, почти заполняя ее собой, и на них слегка сочилась из крана холодная вода.
Жирно лоснились огромные красные и розовые помидоры, на восковой муляж был похож неестествен но крупный виноград и только до развратности шикарные персики на вид оставались сухими благодаря своей шершавой шкурке.

- Зачем тебе это здесь? У нас же все есть... Пропадет! - сказал я ему.
- Пусть. Красиво,- ответил Володя, что-то переложил, съел персик прямо с кожурой, и мы ушли.
Ташкент ему нравился.

- Юрка,- спросил он меня однажды,- что такое "булды"?

Я заинтересовался причиной вопроса.

- Понимаешь,- продолжил Володя,- внизу, во дворе гостиницы под моим балконом стоял огромный котел. Возле него хлопотало много, много узбеков.
Вдруг вышел еще один, видимо, самый главный узбек и сказал "булды"! Все узбеки встрепенулись, кинулись к котлу и утащили его...

- Что такое "булды"?

- "Хватит"- перевел я с узбекского.- Это значит, что плов поспел.

После этого много раз Володя, считая, что дело за кончено, весело отмечал это восклицанием: Булды!
Вообще он запоминал все поразительно быстро и поразительно точно.
Володя очень любил, когда я рассказывал смешные байки о моей работе художником в Азии, и часто в присутствии своих многочисленных и разнообразных друзей просил меня их повторять.
Истории забывались, кое-что в них я менял, кое-что добавлял из других баек Честно говоря, я и сам не помнил точно, как было на самом деле.
- Не так! - говорил Володя и с удивительно точным акцентом и даже с моими интонациями рассказывал "байку" идеально точно, только много лучше, чем автор...

Самым тяжелым в тот приезд были ночи.
Володя почти не спал. Он много рассказывал, читал свои стихи. Великолепные стихотворные повести о своих путешествиях (где они?!). И пел!
Мне приходилось в Ташкенте рано вставать, надо было пораньше ложиться, но это было невозможно. Иногда я не выдерживал и уходил, а Володя оставался с моей восторженно выдержавшей полумесячные ночные бдения женой и друзьями и пел...
Боже! Как я ей теперь завидую...

Во второй приезд в Ташкент Володя выглядел очень усталым... Это была предпоследняя встреча.

Но, слава богу, много.., очень много воспоминаний...

Наша дружба длилась почти двадцать лет.

В последний раз мы встретились у него дома в Москве.
Моя жена Таня, которую он очень любил и спас однажды от смерти, я, Володя, и его мать Нина Максимовна, смотрели по телевизору вторую серию "Место встречи изменить нельзя".
Фильм Володе нравился.

Я завидовал режиссеру С. Говорухину, снявшему этот фильм.

Потом был страшный телефонный звонок в Одессу...

Его никто не спас...

Георгий Юнгвальд-Хилькевич- режиссёр фильмов
"Опасные гастроли","Внимание цунами", "Туфли с золотыми пряжками" (ТВ)
Из книги ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ Кинематографические воспоминания 1989г