Владимир Высоцкий:
Эпизоды творческой судьбы


Наверное, сопоставление кому-то покажется странным, но, тем не менее, судьба Высоцкого пересеклась с творчеством Ф.М. Достоевского. Владимир Семенович постоянно обращался к его книгам, особенно к "Преступлению и наказанию"
В театре Высоцкий столкнулся с Достоевским уже фатально - в последней своей роли Свидригайлова. Эта работа известна: о ней писали, ее можно было увидеть воочию, да и сам Владимир Семенович рассказывал о ней в своих выступлениях. Но мало кто знает, что самой первой актерской работой Высоцкого была его роль, сыгранная в 1959 году на сцене Московского Дома учителя в спектакле...

"Преступление и наказание" - роль Порфирия Петровича.
Помочь нам приоткрыть неизвестную страницу творческой биографии Высоцкого любезно согласились В.Н. Сергачев и А.А.Якубовский, имеющие к этому самое непосредственное отношение.

Виктор Николаевич Сергачев - заслуженный артист РСФСР, режиссер и актер, один из основателей театра "Современник", ныне артист Московского Художественного театра, режиссер первого спектакля Владимира Высоцкого.



- Виктор Николаевич, вы были представителем у Владимира Высоцкого?

- В 1956 году я закончил Школу-студию МХАТа на курсе у П.В. Масальского и остался там педагогом. В том же году Масальский набрал новый курс, одним из студентов которого стал Высоцкий. На курсе было две группы: одну, с которой работал я, вел Тарханов, другую, где занимался Володя, - Б. И. Вершилов.
С Высоцким непосредственно я не встречался до третьего курса.
- А та первая встреча запомнилась?
- У нас в большинстве учились ребята, поступившие сразу после школы, но он оказался старше. Обычно в студентах, особенно в первое время, проявляется какое-то молодое самолюбие, вероятно, вероятно от застенчивости. Они как бы подчеркивают особенности, совей индивидуальности. А у него не было этого зряшного самолюбия. Он производил впечатление деликатного, мягкого человека.
- Какие еще особенности, отличавшие его в то время, вы подметили?
- Вспоминаю, что на общих собраниях Павел Владимирович иногда высказывал претензии к Высоцкому.
Сводились они к тому, что Володя как артист несерьезен и все, что он делает, больше подходит для эстрады, а не для Художественного театра. Видимо, у Масальского были свои основания упрекать Володю в эстрадничестве. Хотя на общих занятиях я лично этого не замечал. На первом курсе студенты делали самостоятельные отрывки, и, наверное, по ним Павел Владимировичи судил, что у Высоцкого вкус еще эстрадный, а не мхатовский, не актерский, не глубокий.
- Почему с Высоцким вы решили работать именно на материале Достоевского? Сказалась его типажность или были еще какие-то причины?
- Типаж тут не при чем. Высоцкий в то время мало подходил для роли Порфирия Петровича в классической трактовке. Хотя актер он был одаренный и разноплановый. Меня привлекло не это. У меня в то время был период Достоевского. Я буквально погрузился в его мир : мечтал перевести его прозу на язык театра. Вот на третьем курсе я предложил Володе и Роману Вильдану: " Давайте-ка, попробуем, рискнем поставить отрывок из "Преступления и наказания". Возьмем целиком без сокращений весь текст Достоевского - последний приход Порфирия Петровича к Раскольникову. Мало того, попытаемся полностью буквально выполнить все, говоря по театральному, ремарки Достоевского" как у него написано - так и будем играть"

По поводу этой фотографии есть сомнения.
Порфирий Петрович ли это ?


Володя, помню, удивился: "Как? Это же очень долго! Если всю сцену играть - выходит около сорока минут".
Я говорю: " Вот и будем играть сорок минут" - "А кафедра как посмотрит? Ведь на весь экзамен отводится всего 2-3 часа" - "Ну и пусть себе смотрят,- отвечаю,- это как раз их дело - смотреть".
- Но в этом отрывке у Достоевского совсем немного персонажного текста. Что же там играть?
- Это у Раскольникова немного, а у Порфирия - около девяти страниц. Но дело не только в этом. Скажем, когда на вопрос Раскольникова: "Так кто же убил?", Порфирий Петрович отвечает: "Как это? Вы и убили, Родион Романович", - у Достоевского написано, что Раскольников схватил себя за голову и теребил волосы. Воцарилось молчание. И молчание длилось долго - даже, может быть минуты две. Так вот, мы точно так же две минуты и молчали. А в самом конце мы весь второй семестр и репетировали - эта пауза стала своего рода поплавком- индикатором: если молчали минуту - значит, ничего не выходило, а если получалось естественно и не выучено промолчать две минуты - значит, все было хорошо...
- Почему мир Достоевского конкретизировался для вас именно в "Преступления и наказании"?
- В этом романе в определенной художественной форме сформулирована центральная проблема той: все ли дозволено человеку? Здесь, на мой взгляд, ключ и к психологии новейшего времени... Озлобление Раскольникова - не личное, не мелкое, конечно, а против несправедливости устройства мира, - можно было, думаю показать только путем предельно достоверной, не упрощенной подачи. Одним словом, буквальное исполнение вплоть до ремарок текста Достоевского очень многое в нем раскрывает.
Целый семестр у нас длилось какое-то особое общение: Достоевский (прежде всего, конечно, Достоевский), два молодых актера и я, начинающий педагог. Кстати, такое вот глубокое вот общение - через искусство, через гениального автора - останется на всю жизнь. Я знаю, что и Высоцкому оно запомнилось. Сужу об этом по его последней работе в роли Свидригайлова в театре на Таганке в том же "Преступлении и наказании". Показательно, что он - уже зрелый актер с огромным опытом и багажом - использовал в своей работе ходы, найденные еще тогда, более двадцати лет назад.
- Ну а как прошел экзамен?
- Конечно, сильно волновались: как воспримут? На сцене мы сделали выгородку, тоже по Достоевскому, - такую тесную каморку, и сверху положили ширму, чтобы потолок казался низким, потому что "эти низкие потолки ум и душу теснят".
Сразу оговорюсь: это был не просто экзамен по актерскому мастерству. Третий курс - решающий. Если на третьем курсе актер не состоялся, то дальнейшая судьба его очень сомнительна. Вот почему на экзамене было много преподавателей: пришли Поль и Белкин - профессора по западной и русской литературе (Белкин считался крупнейшим специалистом по Достоевскому).
Отрывок этот имел серьезный успех. Во всяком случае, Павел Владимирович сказал про Высоцкого: "Ну вот, теперь я понял, что вы - актер". Белкин подошел к нам и сказал, что это - настоящий Достоевский, что он давно такого не видел.
Володе пятерку поставили. У Вильдана уже была пятерка на 2-и курсе, а у Высоцкого за 1-й и 2-й курсы по актерскому мастерству были четверки.
- А потом вы поставили в Доме учителя спектакль, в котором был занят Владимир Высоцкий...
- Не потом, работа шла параллельно со студийной. Это был, кстати сказать, для нас дополнительный заработок, ведь тогда актер получал 690 рублей старыми деньгами. Что это за сумма, объяснять не стоит, надеюсь.
...А тут - хорошая студия, и условия приемлемые, и сцена, (управляла студией Якубовская - очень почтенный человек, художественным руководителем был Ливнев), труппа сильная, со своим репертуаром, то есть это был хоть и не профессиональный, но все же театр, а не просто самодеятельность.
- Но если там была своя труппа, то почему вы пригласили Высоцкого?
- Поначалу роль Порфирия Петровича я отдал Табинскому, но у него постоянно не хватало времени. Это был уже пожилой человек, несомненно, одаренный, способный, очень культурный и глубокий. Но сил и времени ему не хватало. И вот однажды я попросил Володю: " У нас там, в доме учителя, не получается с Порфирием Петровичем. Если можешь - сыграй".
Спектакль этот, несмотря на его несомненную удачу, шел недолго. Я вскоре ушел оттуда, Володя без меня играл мало, и доигрывал затем эту роль все-таки Табинский...
- А интересовался ли студент Высоцкий философией Достоевского?
- Что значит - интересовался?! Во-первых, мы довольно долго репетировали, и тут уж волей- неволей начнешь внимать. Кроме того, мы много беседовали обо всем этом
- После того, как спектакль закончил свой путь, вы никогда к этой теме не возвращались? Не было желания или попыток как-то реализовать или закрепить так удачно найденное?
- Сначала я прицеливался сделать дипломный спектакль, но на курсе этого не получилось. Высоцкий начал репетировать роль Сигги в "Золотом мальчике" драматурга Одетса. Потом это стал один из дипломных спектаклей.


Но однажды, уже много позже, мы сыграли этот отрывок в Доме-музее Достоевского, куда нас пригласил А.А.Белкин. Все происходило в небольшом зал, присутствовало человек пятьдесят. Мы играли без декораций - просто так, с листа. И... плохо. Не получилось. Я им даже потом сказал, Володе и Роману: " Вы сегодня играли как бегемоты!" Хотя со стороны это, может, и смотрелось, но главное - что-то было утеряно, какая-то внутренняя тонкость исчезла.
В дальнейшем у нас с Высоцким много было встреч, но все они мимолетны. Приходилось иногда работать в одних кинофильмах. Случались и заочные встречи - о некоторых я узнал только теперь: например, в фильме "Иван да Марья" я с экрана читаю стихи, написанные... Володей. Или в "Бегстве мистера Мак-Кинли", где я играю Кокильона, одну из сцен, оказывается, должна была сопровождать его баллада, не вошедшая в картину. И еще "Алиса" - вот ведь как бывает в жизни. Но так получилось, что именно общение в Школе-студии для меня наиболее дорого и памятно.
Андрей Александрович Якубовский - кандидат искусствоведения, доцент ГИТИСа, известный театровед, историк и теоретик театра, играл с Высоцким в его самом первом спектакле.
- Андрей Александрович, вы играли в одном спектакле вместе с Владимиром Высоцким в театральной студии при Дому учителя. Расскажите, пожалуйста, что вы помните?
В 1959 году этим коллективом руководил Д.Г. Ливнев. Достаточно широкая программы и многочисленность участников коллектива дали возможность пригласить режиссера для постановки какого-нибудь спектакля. Этим режиссером стад В.Н. Сергачев Он предложил собственную инсценировку романа Достоевского "Преступление и наказание". Поскольку Сергачев тогда уже преподавал в Школе-студии МХАТа, он привел с собой двух студентов, одним из которых был Высоцкий.
Спектакль был решен камерно и фрагментарно: он шел в сукнах, на сцену выносили лишь отдельные элементы мебели. Спектакль сосредоточивался в основном на узловых моментах произведения и выдвигал на первый план два центральных персонажа: Раскольникова, роль которого играл Олег Никоноров, и Порфирия Петровича - Высоцкого.
У меня сохранилось впечатление, что ничего легковесно-студенческого в Высоцком в ту пору не было. Он вел себя чрезвычайно самостоятельно по деловому, то есть относился к работе как к конкретному делу, не испытывая ни каких излишних "сантиментов", и был всецело сориентирован на выполнение определенной задачи.
Столь же определен и конкретен Высоцкий был и в работе над гримом, которого, кстати сказать, в этом спектакле у него почти не было. Помню, как он напрямую высказывал гримеру свои сомнения относительно тех или иных деталей, тщательно выбирал те, пусть и самые небольшие, в которых все-таки нуждались внешность его "возрастного" персонажа.
На сцене он как-то умел в себе самом вытащить именно то психологическое качество, какое было необходимо, и, прежде всего - то "нерв", который представляется мне определяющим моментом в его работе над ролью Порфирия Петровича.
- Насколько сопоставимы его ранняя и поздняя работы в этом спектакле?
- Должен признаться: мне не очень нравился спектакль театра на Таганке "Преступление и наказание", в котором Высоцкий играл роль Свидригайлова. Там происходила известная эксплуатация уже апробированных и оцененных его качеств "настоящего мужчины" с низким, рокочущим голосом, я уж не говорю о гитаре, которую он, как вы помните, использовал в одном эпизоде. И если сравнить Свидригайлова, сыгранного Высоцким в полном расцвете сил, с эскизным образом Порфирия Петровича, то следует, я думаю, отдать предпочтение ранней работе. Вероятно, потому, что здесь индивидуальность Высоцкого, может быть, до конца еше не найденная им самим, проявлялась более непосредственно и ярко, осмысленнее служила раскрытию образа.

Его Порфирий Петрович был человеком, глубоко заинтересованным в своем деле. Он был захвачен процессом выявления истины - понятным, необходимым, но вместе с тем каким-то дьявольским, совершавшимся на уровне какого-то фокуса или магии. То была действительно психологическая битва между Порфирием Петровичем и Раскольниковым. Олег Никаноров играл Раскольникова в неврастеническом ключе, несколько злоупотребляя, если можно так выразиться, "отыгрышем": на каждое обращение оппонента он давал целую волну пауз, в которые он как бы пытался осмыслить его предположения. Вместе они составляли впечатляющий дуэт: агрессивность, действенность, наступательность, - и "страдательный залог", в котором пребывал собеседник, попытка глухой защиты молчанием.
Очень интересно, помнится, Высоцкий произносил реплики в сторону. Параллельно с участием в событиях Порфирий Петрович в инсценировке Сергачева все время давал им оценку. Когда Николка бросался к нему в ноги, признавался в том, что убил он, и сразу же говорил: "Топором", - Порфирий Петрович произносил реплику: "Эх, торопиться, - на себя наговаривает!" Высоцкий произносил эти слова, исходя из собственной увлеченности процессом игры. Вместе с тем он произносил реплику по "классической школе" - ведь всякая реплика в сторону в драме есть порождение и выражение крайнего напряжения внутренних сил. Попытка встать в какой-то момент на позицию стороннего наблюдателя в оценке событий, участником которых он является, делала образ очень сложным и при этом - органичным.
- Что то был за образ в плане трактовки?
- Оттолкнулись от параллели. Леонид Марков играет Порфирия Петровича в спектакле театра имени Моссовета как человека из последних сил темпераментного. На вопрос Раскольникова: "Кто вы?" - его герой отвечает: "Я-то, Родион Романович, - человек поконченный". Вот что главное в нем: он не представитель от истины - он правит свою, пусть важную, но - работу. Так сказать, тяжелый долг. Герой же Высоцкого был иным. Его темперамент, его наступательность, его полная отдача образу всех внутренних сил внутренних сил не позволили открыться этому второму плану образа. Да, в каком-то высоком смысле Порфирий Петрович действительно человек поконченный, ибо, служа добру, он, в конечном счете, служит увековечеванию того, что есть. Но я тем не мене помню, как, произнося слова Порфирия Петровича: " Я - человек поконченный", и Высоцкий резко менял тональность, будто бы осознавая, что здесь выход в какую-то тему, им не затронутую. Он переходил на такие низкие гудящие интонации и тем самым как-бы выключал этот момент из психологии персонажа, но включал его в звучание какой-то общей темы.
- Можно ли сказать, что спектакль держался на Высоцком как на исполнителе главной роли?
- У меня нет ощущения, что спектакль интересен только благодаря Высоцкому. Он был интересно задуман режиссером. Там были очень любопытные персонажи: например, сестра Раскольникова, которую эмоционально и трогательно играла Ирина Асташева. Это был спектакль, очень интеллигентный по общему рисунку, по пространственному решению. Помнится, и сам Сергачев тоже что-то в нем играл, когда не хватало исполнителей. Словом спектакль обрел черты студийности.
- Какое впечатление произвела на вас первая встреча с Высоцким?
- Он сразу обращал на себя внимание. Был как пружина в сжатом виде - в нем уже жили будущие актерские работы, песни... В работе выражалось через предельное участие во внутреннем мире героя, под - час без размышления о том, в чем персонаж прав, а в чем заблуждается. А это - важное исходное качество всякого искусства. В старом театре имели хождения понятия - актер - прокурор и актер - адвокат. Высоцкий выше этого. Так, в фильме "Место встречи изменить нельзя ", понимая всю уязвленность позиции своего героя, актер всецело отдает себя для реализации этого персонажа как неповторимого типа. Этим он, как актер, прежде всего и интересен и запоминается сразу и навсегда в каждой своей работе...
... Я думаю, что роль Порфирия Петровича была как бы "предначалом" Высоцкого.

Он запомнился в ней живостью, темпераментом, одаренностью, своим абсолютно личным участием в ситуациях и проблемах персонажа. Именно поэтому и есть основание говорить об этой ранней работе Высоцкого. Следует одновременно учесть, что художественное, творческое начало в самодеятельности реализуется в той самой мере, в какой возможно личное участие того или иного актера - любителя в своем персонаже. Все прочие критерии - производное от этого первого.
Высоцкий в этом спектакле предстал перед нами преданным и истинным любителем своей профессии. Он играл так, как только может играть человек, который всецело отдает себя делу.

Беседу вели В.Тучин и Б.Акимов
СтМ февр.1988г

 


Наверх

 





Реклама
на irrkut.narod.ru
Закрыть [x]