Владимир Высоцкий прилетел в Бодайбо в середине июня 1976 года вместе с Тумановым. Был теплый, солнечный день. Я и еще кто-то из артельских стояли на площадке перед старым зданием аэропорта, опираясь на штакетник, и наблюдали за тем, как пассажиры выходили из самолета и направлялись в нашу сторону. Где-то в середине растянувшейся цепочки прибывших и шли Вадим Иванович и Высоцкий. Владимир Семенович был в короткой легкой куртке, свитере, джинсах, с зачехленной гитарой в руке. Из аэропорта сразу поехали на базу. Первый день провели в Бодайбо, показали гостю город и его окрестности. Побродили по скверу перед зданием "Лензолото". Сильное впечатление на Высоцкого произвел местный базарчик на берегу Витима, где торгующих за прилавком было двое - бабуля и дедок. Они продавали семечки. Покупателей не было вовсе. Вот такие были тогда времена.
Естественно, что большую часть времени мы проводили с Высоцким. Основным рассказчиком был Вадим Иванович. Высоцкий же был довольно сдержан, не слишком многословен и весьма обыкновенен. Вопреки моим ожиданиям, при простом общении ничто не выдавало в нем того человека, который писал и пел потрясающие по силе песни. Он старался больше спрашивать и очень внимательно слушал собеседников. Мне хотелось выведать у Высоцкого, как появляются его песни. Как многие обыкновенные люди, я и сам мог сесть за бумагу и нарифмовать сколько нужно, но в этой продукции не было искры божьей. Поскольку такой искры у меня не было, мне очень хотелось узнать лично у гения, что же это за великая тайна, осознает ли он в себе сам этот дар и как вообще он пишет свои песни. Объяснить мне он ничего не смог. Единственное, что я уяснил, так это то, что он не "высиживает" сюжеты и стихи своих песен. Появление сюжета или цельного образа песни происходит вдруг, как озарение. Но сам подготовительный период проходит по-разному. Это может быть сразу, а может длиться месяцами. Засядут в голове какие-то приглянувшиеся слово, фраза, мысль и зудят, зудят, подвешенные в пустоте. И вдруг, в какой-то момент, все проясняется, и он видит готовое произведение. Остается только сесть за бумагу и быстро-быстро все записать. Версии и всякие изменения готового продукта он не относил к собственно творческой части, это могло быть делом техники, настроения, в общем, чего угодно.

ЧТО ОН ЗНАЧИЛ ДЛЯ ЛЮДЕЙ...
Из Бодайбо мы отправились на Бирюсу. В Иркутском аэропорту мы, человек десять, стояли плотным кружком. Аэропорт был по-летнему оживлен. Стояли мы так, беседуя, довольно долго. Никакого объявления по радио о том, что в здании аэропорта находится Владимир Высоцкий, естественно, не было. Мы стояли недалеко от входа, и люди сновали туда-сюда, обтекая нас. Мне было интересно наблюдать их поведение. Заметят Высоцкого или нет? Если заметят, то как будут реагировать? Заметили, начали останавливаться. Вскоре вокруг нас стояло уже много народу. Они стояли молча и просто смотрели на Высоцкого. Видимо, уже просто увидеть совсем близко Владимира Высоцкого случайно в Иркутском аэропорту было для них большим событием в жизни. Кое-кто из людей подходил и спрашивал, будут ли у Высоцкого концерты в Иркутске.
Глубокой ночью от вокзала отходил наш поезд, которым мы должны были добраться до Нижнеудинска. Поезд проходящий, стоял в Иркутске несколько минут. Мы быстро прошли в глубину спящего вагона и заняли два свободных купе. Я вышел в полутемный коридор и смотрел в окно на площадь перед вокзалом. Прошло совсем немного времени, как поезд отошел от перрона, когда ко мне подошел какой-то человек и сказал, что он шеф-повар из вагона-ресторана и что он узнал, что в- поезде едет Высоцкий. Он сказал, что очень хочет покормить Высоцкого. "Это же раз в жизни бывает, и то если очень повезет!" Есть, конечно, в два часа ночи никто не стал, но сам по себе случай очень показательный, в том смысле, как много значил для простых людей Владимир Высоцкий.

ИЗ БАНИ ПОКАЗАЛСЯ ВЛАДИМИР СЕМЕНОВИЧ
К сожалению, вылететь на Бирюсу из Нижнеудинска мы не смогли. Горы были затянуты низкими облаками. В ожидании погоды сидели на маленькой базе артели. Когда метеорологи дали окончательный отбой, завбазой Константин Семенов, в прошлом капитан дальнего плавания, с энтузиазмом предложил всем идти в его баньку попариться. Баней был небольшой, совершенно темный, насквозь прокопченный сарай, который протапливался
по-черному. Вадим Иванович довольно брезгливо заглянул внутрь, коротко обозвал Семенова нехорошим словом и отказался. За ним отказались идти в эту пещеру и другие. Один лишь Высоцкий почему-то пошел париться вместе с капитаном. Прошло довольно много времени. Мы стояли на улице и разговаривали. Наконец из бани показался Владимир Семенович. Его лицо было настолько перемазано сажей, что все покатились со смеху. Оказалось, что, парясь в темноте, он то и дело нечаянно касался грязных стен и когда вышел в раздевалку, то, вытираясь полотенцем, все черные пятна сажи просто размазал по всему телу. Впрочем, этот случай никому не испортил настроения, хотя капитан получил от Туманова очередную порцию крепких эпитетов. Принял критику в свой адрес Костя Семенов весело, без малейшего сожаления о случившемся.

С. Г. Зимин главный инженер артели с 1976 по 1980 г
"Артель старателей Лена"