17 июля 1978 года
Париж - Москва
Здравствуй, Ваня, милый мой,
Друг мой ненаглядный!
Во первых строках письма
Шлю тебе привет!
Я уже во городе стольном, во Париже где недавно пировал, да
веселился с другом моим. Здесь это помнят, да и я в стишках
зафиксировал. Все на месте, попали мы сюда в праздники, 14 июля.
Французы три дня не работают - гуляют, то есть. Плясали вечерами
и на площадях, и на всех, на знакомой тебе с детства Place de
Republic - тоже. Толпы молодых людей поджигали какие-то хреновины
и
бросали их в почтовые ящики. Они, хреновины, там взрывались.
Называются они "петарды", по-русски "шутихи".
Ехали с приключениями - километров через 500 от Москвы лопнуло
- даже взорвалось просто - переднее колесо. Разбило нам дно
машины, фару и т.д. Еле доехали до Берлина, там все поменяли,
а в Кельне поставили машину на два месяца в ремонт. Обдерут
немцы, как липку, твоего друга и пустят по миру с сумой, т.е.
с отремонтированным "мерседесом". Они, немцы, чмокали и цокали,
как, дескать, можно довести машину до такого, дескать, состояния.
А я говорил, что "как видите, можно, если даже не захотеть".
Марина из Кельна улетела в Лондон, а я - поездом поехал в Париж.
Замечательно поехал, потому что была погода впервые, а ехали
мы четыре дня предыдущих в полном дожде и мерзости, и состояние,
как ты понимаешь, было - хуже некуда, а тут, в поезде, отпустило
в первый раз, как тогда в ГДР. Теперь прошло 8 дней - стало
чуть легче, даже начал чуть-чуть гимнастику.
Я пока ничего не видел, не делал, сидел дома, читал. Завтра
- понедельник, начнем шастать, а вскоре и уедем. Я дурачок,
не записал твой телефон домой и звонить не могу. Какие дела?
Что делаешь? Как кончили сезон? Спрашиваю так, для соблюдения
формы, потому что ответ узнаю только к концу августа, если напишешь
мне письмо.
Вчера звонил Севке, он пьет вмертвую, нес какую-то чушь, что
он на "неделение" ждет "моих ребят" в "Тургеневе". И что мать
его "в Торгсине". Я даже перепугался этого бреда, думал, что
"стебанулся" Севка на почве Парижа, а он - просто только что
из ВТО с Надей даже вместе.
Ты, Ванечка, позванивай моей маме, она у меня; да и Севке -
авось, попадешь на трезвого. Сделай, Ваня, зубы обязательно,
и, если уж никаких особых дел - попробуй дачей своей заняться.
Начни только, а там назад пути не будет. У меня - все стоит,
почти как было, но я про это думать не хочу - приеду, тогда
уж. Вообще же, после суеты моей предотъездной - как-то мне не
по себе <от> безделья-то, да ничего, авось, пообвыкнусь
и понравится.
Засим целую тебя, дорогой мой Ваня, привет твоим, надеюсь увидеть
белозубую твою улыбку.
Володя